Жмурки
Вытащите из ушей все, что может помешать вам воспринимать информацию, которая сделает вас людьми в этой бурлящей реке под названием “жизнь”.
А, это ты, мент легавый!
— Я русский. — Вот только не надо гнать. Русские столько не курят.
Бабло кончается, а перспектив никаких.
— Теперь люди думают, что мы на всю голову отмороженные. — А раньше не думали?
— Тачку будем угонять? — Нет. Пешком пойдем.
За километр видно, что ты людоедом был. Ладно, все, парни. По телевизору говорят, что нервная система не восстанавливается.
Это же не бизнесмен, это беспредельщик какой-то.
С твоей меткостью тебе надо в олимпийскую сборную по стрельбе.
Щас нас Михалыч рассмешит.
— Просак, Сережа, — это расстояние между влагалищем и заднепроходным отверстием. — У женщин. — Даже Владик знает.
Судак ты белоглазый, отмороженный!
Вот меня отец порол, и че хорошего? Я до сих пор еще хочу его убить. И еще кого-нибудь заодно.
Ну вот и все. Карачун тебе, Церетели.
— Какой сок? — Ну, хороший какой-нибудь. Только не томатный.
Как же мне, Сережа, не беспокоиться, когда вы на ровном месте, на бильярдном столе, можете яму с говном найти и в ней утонуть.
Интересно, какую это услугу я могу оказать ментам?
Почему всегда, когда я кушаю, ты говоришь про дерьмо?
— Я тоже верующий. — Да? И какой у вас в Эфиопии бог, Вуду?
Приветствуем защитников жертв милицейского беспредела.
Можно повеситься сразу, а можно поехать к Михалычу, для нас это сейчас одно и то же.
У меня такое чувство, что мы сегодня обгадили серьезных людей.
Чужие слабости надо уважать, а не осуждать.
— Да заткнись ты! Не видишь, думаю я. — Не вижу. Я не рентген.
Молодец. Еще раз убеждаюсь, что ты маньяк.
— Ты не слишком его, а? — В самый раз. — А че он не очухается никак? — Негр. — Как бы международного кон… конфликта не вышло. — Он сказал, что он русский. — Наврал.
Не напрягайся, пацанчик, я не за вами.
Ну че, комнату вроде очистили. Осталось узнать только про пионерский отряд, что здесь был.
— Желание последнее есть? — Есть. Отпустите меня, пожалуйста.
Чувство юмора — это хорошо. С чувством юмора помирать легче.
Смотри, Саймон, у нас герой.
Дерьмом ты жил и сыкуном подохнешь, сука.
— Молодец, что приехал. — Говно вопрос. Деньги приготовил?
Здрасте вам. А че так много народу мертвых?
— А ты знаешь, как это делать? — Ну конечно. Я ж клятву Гипократа давал. — Это ободряет.
Не испачкай, я за него на рынке два часа торговался.
— Я думаю, валить нам отсюда надо. — Да. — Мало ли кто придет. А у меня патроны кончаются.
— Куда Россия катится, а? Когда такие уроды, как ты, с мигалками ездят. — А такие, как ты, че, не ездят?
Актёры и персонажи[править]
- Серёга илиСергей Александрович (Алексей Панин ) — наиболее говорливый и деятельный член дуэта главных героев, позиционируется, как мозг команды. Циничен и груб, типичный браток в спортивном костюме и с цепью, при этом патриот и верующий. Крестится на каждую попадающуюся на пути церковь.
- Саймон илиСемён Евгеньевич (Дмитрий Дюжев ) — второй член дуэта протагонистов, силач. Играет роль тупого злого, но временами оказывается сообразительнее и расторопнее коллеги. Западник, любит комиксы, зарубежный рок и «МакДональдс», мечтает эмигрировать за границу.
- Михалыч за глаза, а в лицоСергей Михайлович (Никита Михалков ) — большой босс, главарь, на которого работают Серёга и Саймон. Омерзительный толстопуз, который говорит ласковым голосом и на первый взгляд не производит должного впечатления. Но репутацию имеет грозную, и заставляет заискивать всех своих подчинённых. При этом балует своего маленького сына Владика. Хотя хорошим отцом назвать его сложно, если он таскает своего сына с собой на работу, то есть смотреть на трупы и пачкаться в крови (единственное, что при этом пугает Сергея Михайловича — «мать заругает»).
- Корон (Сергей Маковецкий ) — лидер маленькой банды, за деньги выполняющей всякие скользкие дела для клиентов. Предприимчивый, но осторожный и даже трусоватый.
- Бала (Анатолий Журавлёв ) — член банды Корона, неуравновешенный, вспыльчивый и не особо умный, за кадром имеющий репутацию отморозка.
- Баклажан (Григорий Сиятвинда ) — член банды Корона, единственный из троицы, смерть которого можно отнести к достойному уходу. Имеет африканское происхождение, но сам себя считает русским. Другие герои всё время зовут его эфиопом, даже те, кто видит его впервые (хотя исполняющий роль актёр по происхождению замбиец).
- Легавый , он жеСтепан Воронов (Виктор Сухоруков ) — старший лейтенант милиции, не стесняющийся работать на братву. Любит закручивать сложные интриги, но сам же в них запутывается, что его в результате и губит.
- Мозг (Гарик Сукачёв ) — вор в законе, живущий в те времена, когда авторитет его масти оспаривается новой порослью уголовников. Так что неудивительно, что за кадром он становится смертельным врагом одного из них, а именно Корона.
- Борщанский (Дмитрий Певцов ) — нечистый на руку законник, приторговывающий наркотиками. Собственно, именно его партия в дипломате и становится триггером основного сюжета.
Остальные персонажи не столь важны для сюжета, но тоже очень колоритны.
Как узнать «своего» в толпе
Image by Hermann Traub from Pixabay
В человеческом обществе, в печатных изданиях, «продуктах» масс-медиа, в трудовом коллективе, в любовном союзе, в семье, в малознакомой компании в момент первого узнавания друг друга, люди иногда на уровне подсознания идентифицируют «своих по духу товарищей» по тому, какие цитаты они используют в разговоре.
Известные выражения из фильмов и книг выступают в роли некоего «маячка» – этот субъект читал и смотрел те же произведения, что и я, значит, мы похожи, «одной крови», как выразился бы знаменитый герой Редьярда Киплинга Маугли.
Выводы не заставляют себя ждать:
он развит и неплохо «подкован»;
продвинут в искусстве, посвящает досуг книгам и кинематографу;
безусловно, наделён интеллектом и вместе с ним интеллигентностью;
пустая личность не запомнит хлёсткое, яркое изречение, не обратит на него внимание;
умеет правильно и вовремя его применить – что является своеобразным, пусть и маленьким талантом;
Естественный вывод из сказанного – этому «чужаку» можно доверять, вести с ним дела, принимать его помощь и предлагать свою, если таковое понадобится. «Родственная по книгам и фильмам душа» скорее всего не подкачает.
Наш журнал прекрасно отдаёт себе отчёт в том, что ты вряд ли сейчас ринешься в библиотеку или скачивать книги для расширения кругозора, чтобы примкнуть к «касте избранных ценителей».
Поэтому давай пойдём с тобой другим, более лёгким путём, мы собрали «словарь известных цитат из книг и кино», окружая каждую из них небольшим пояснением, а ты пользуйся результатом нашего усердия без доли сомнений.
Искренне уверены в том, что такой расклад доставит нам обеим удовольствие.
А теперь — цитаты
―Ехал бы к брату в Ленинград. Помру ведь я уж скоро, а он заместо отца тебе был. Это кровь твоя. Самый родной человек тебе на всём свете..
―Кто в Москве не бывал — красоты не видал.
―Ты меня знаешь, мои цены реальные. Пятнадцать — деньги, конечно, хорошие, но за Чечена… Здесь я башкой рискую. ―Сколько? ―Двадцать. И десять сразу.
―Борзеет Татарин. Вперёд много взял.
―Бери ношу по себе, чтоб не падать при ходьбе.
―Ну шо, синяки, торгуем?
―Город? Город — страшная сила. А чем больше город, тем он сильнее. Он засасывает. Только сильный может выкарабкаться. Да и то…
―Еврей, что ли?―Немец.―А! А то я евреев как-то не очень.
―А немцев?―Немцев? Нормально.―А в чём разница-то?―Че ты пристал?
―Ваши билеты, пожалуйста.―Слушай, ты нэ русский, что ли? Я тэбе по-русски говорю: нэт билет!
―Брат, не убивай, брат! Деньги возьми, всё возьми, слышь, не убивай, брат! Вот! ―Не брат ты мне, гнида черножопая!
―Плеер такой реальный, а одет как обсос. Кислота есть? А башли? Башли есть?―Нет. ―Ну ладно, я Кэт. Здесь меня всегда найдёшь. Будут деньги — приходи, оттопыримся.
―Ну здравствуй, брат.
―Питер. Красивый город, но провинция. В Москву ехать надо. В Москве вся сила.
―Вот тебе на первое время. Оденься поприличнее. Сними квартиру или комнату. Не дороже сотки пока, а там посмотрим.
―Мать писала, на войне был?―Да нет, в штабе там отсиделся, писарем.―А стрелять-то умеешь?―Водили на стрельбище.
―Ну, Татарин!.. Жизнь висит на нитке, а думает о прибытке!
―Эх, встретил бы я тебя в сорок третьем под Курском!
―Вот ты умный, Немец. Скажи мне, мы зачем живём?―О, это каждый сам решает. Вот есть такая поговорка: «Что русскому хорошо, то немцу — смерть». Вот я живу, чтобы её опровергнуть.
―Ну смотри, если обманула, накажу. Не тот счастлив, у кого много добра, а тот, у кого жена верна.
―Здравствуй, брат. Денег дай мне, ладно?
―Прикид у тебя новый, смотрю. На бабки разжился?―Завтра разживусь. ―А я знаю, где ганджубасы клёвые есть. Траванём по-взрослому? Вот, позвони.
―Ты дело хорошее сделал, брат. Меня выручил. И людям помог. Теперь только русские люди торговать будут.―А немцы?
―Я Данила, а ты кто?―Я? Павел Евграфыч.
―Кэт? Привет, это Данила. Ну помнишь, с плеером? Ты мне ещё на концерте телефон дала. Сказала: «Бабки будут
— оттопыримся». Да, есть.
―А, это ты? А я думаю, какой Данила, какой плеер. Бабки давай.
―Музыка-то ваша американская — говно. Ну, чего споришь? Тебе говорят: говно-музыка, а ты споришь. Да и сами-то вы. Скоро всей вашей Америке кирдык. Мы вам всем козью рожу-то устроим. Понял?
―Че ты к нему пристал? Он француз вообще. Пошли.―Какая разница?
―Брат! Не выручишь — мне… мне край. Выручай! Это часть нашего общего дела. Не могу я по телефону, Даня, ты меня понимаешь?
―Здорово, бандиты!
―А че нас трое-то?―Мы с Утюгом — вместе.
―А… Режиссёр? Видел я одного режиссёра, он этот клип снимал. Пидоры они все!
―Если что не так, я тебе, сука, в глаз выстрелю!
―Свалить хотел? Нас тут чуть не завалили!―Хотел бы свалить — свалил бы.
―А я вообще-то, режиссёров не очень люблю. Нет, ты-то ничего — парень нормальный.
―Муж — в Тверь, жена — в дверь? Мы войдём, а то как-то не по-русски.
―Любишь медок — люби и холодок.
―В штабе, говоришь, служил? Писарем? Сначала Шишу, потом двое пропали. А теперь Крота завалил. Запросто так!
―Поживёшь подольше — увидишь побольше.
―Дед, продай ружьё.―Мильён.―Неси.
―Брат! ―Не стреляй.―Ты брат мой! Ты ж мне вместо отца был. Я ж тебя папой называл. Что ты?
―Ты обещал!―Я слово своё держу. А ты своим скажи: кто брата тронет — завалю! Иди!―Это он тебя сдал. ―Знаю.
―А ты домой езжай, к маме. Старая она уже. Помогать надо. Денег вот ей дашь.
―На поезд не садись. Из города на попутках выбирайся. Ну что, брат, прощай! Даст Бог — свидимся.
―А, пришёл, крутой? Ну что, брат, как будем бабу-то делить?―Не брат ты мне!
―Вот ты говорил, город — сила. А здесь слабые все.―Город — это злая сила. Сильный приезжает, становится слабым. Город забирает силу. Вот и ты пропал.
―На вот, возьми. Ты чего, возьми! Здесь много. Поживёшь.―Что русскому хорошо, немцу — смерть.
―Если ты за бабки рубишься — зря. Не брала я.
―Буратино, оттопырь шестдесят тысяч, возьмём по кислоте. А вечером я угощаю.
―Да дембель не отгулял ещё.―А где служил-то? ―Да в штабе там, писарем просидел, знаешь.
―А едешь-то куда?―В Москву.