Смысловое содержание книги «О дивный новый мир»
Построение дивного нового мира основано на сильном государстве в мире. На дворе стоит 632-й год, относящийся к эре стабильности, эры Форда, божества, вдохновителя и идейного мастера. Создатель крупнейшей в мире автомобильной компании- господин Форд заменил истинного Бога, теперь молятся прогрессу, а не иконам. Религиозный уровень позабыт полностью. Проводятся ритуалы на обогащение и получение славы и выгоды. На бытовом уровне люди совершают также прорыв.
Технократия захватила мир, имеются некоторые резервации для спасения людей, укрытия от проблем. Это заповедники с иными климатическим условиями. Для достижения экономической стабильности делается многое. Имеется антиутопии Хаксли, заключающаяся в том, что в его мире биологические открытия, например, метод Бокановского, разрешают проводить программирование на генетическом уровне. Оплодотворенные яйцеклетки теперь специально выращивают в инкубаторах, где находятся на сохранении. Используются разные методики для претворения мечты прогресса.
Глава 4
В лифте, забитом альфами, Ленайна соглашается ехать с Бернардом. Это его крайне смущает, и он просит обсудить этот вопрос наедине. Краун недоумевает, так как уединение в их обществе считается моветоном, и она решительно не видит ничего смущающего в своих действиях.
Бернард летит к своему другу Гельмгольцу Уотсону. Это очень красивый мужчина, настоящий альфа-плюсовик. Он работал лектором-преподавателем, сочинял сценарии и легко придумывал гипнопедические стишки. Однако его таланты заставляли его отдаляться от общества так же, как Бернарда — внешность. Гельмгольц чувствует какую-то умственную неудовлетворённость, ищет средство самовыражения, что невозможно в мире, загоняющем всех людей в жёсткие рамки стандартов.
Цитаты о счастье
«И если когда-либо, по какой-то неудачной случайности, что-нибудь неприятное должно как-то случиться, ведь всегда есть сома, чтобы дать вам отдых от фактов. И всегда есть сома, чтобы успокоить ваш гнев, примирить вас с вашими врагами, сделать вас терпеливым и многострадальным. В прошлом вы могли добиться этого можно только с огромным усилием и после многих лет упорных нравственных тренировок. Теперь вы проглатываете две или три таблетки по полграмма, и вот вы. Теперь любой может быть добродетельным. Вы можете нести в себе по крайней мере половину своей морали. бутылка. Христианство без слез – вот что такое сома ». (Глава 17)
Эта цитата является выдержкой из разговора между Джоном и Мустафой, который происходит в главе 17. Мустафа пытается убедить Джона, что сома – это панацея от любых неприятных эмоций, которые могут привести к неэффективности и конфликту. В отличие от тяжелого нравственного воспитания прошлого, сома может решить любую душевную болезнь почти мгновенно.
Любопытно, что параллель между моральным обучением, которым обычно является основной аспект религии и сомы намекает на происхождение самого слова сома . Раньше это был энтеогенный напиток, который употребляли во время ритуалов ведической религии. В нескольких мифах также изображены две противоборствующие фракции божеств, борющиеся за право владения сомой. Однако, если изначально сома употреблялась как богами, так и людьми для достижения «света» и бессмертия, то сома, которая в Мировом Государстве представлена в виде удобных таблеток, в основном используется для устранения любых «неприятностей»: Ленина сбивает себя с ног. выйти с ним после того, как не смогла вынести ужасов, свидетелем которых она стала в резервации. Тем временем Линда, которая в изоляции в Резервации искала заменитель сомы в мескалине и пейотле, в конце концов, прописала смертельную дозу сомы как только она вернется в состояние мира.
Глава 3
Во дворе, где дети играли в развивающие и эротические игры, один мальчик не хотел принимать в этом участие. Это всерьёз обеспокоило воспитательницу, и она повела его к психологу на проверку «ненормальностей». Видя это, Директор стал рассказывать студентам, что раньше сексуальное развитие человека сдерживалось институтом брака и общественным порицанием. Для студентов это звучит дико и ненормально.
К группе подходит Мустафа Монд, Главноуправитель Западной Европы. Он рассказывает об ужасах жизни в семье и о нерациональности института брака: «В безнадёжной разобщённости и обособленности ‒ какая уж могла быть речь о стабильности?». Теперь же все люди принадлежат обществу, нет старости, а благодаря особому наркотику, не вызывающему болезни ‒ соме ‒ все счастливы.
Бернард Маркс, альфа плюсовик, специалист по гипнопедии едет в лифте с Генри Фостером и Помощником предопределителя. Генри с приятелем подчёркнуто презрительно не замечают Бернарда, известного своей дурной репутацией. Они обсуждают Ленайну Краун. Марксу противен их разговор, ему кажется, что они говорят о предмете его вожделения, как о куске мяса.
Ленайна в раздевалке разговаривает со своей подругой Фанни. Та упрекает Ленайну в постоянстве и говорит, что общение с одним только мужчиной, Генри, не доведёт до добра, и вообще, это неприлично. Тогда девушка решает, что поедет в резервацию индейцев с Бернардом. Это тоже не радует Фанни, так как Маркс выглядит скорее как гамма из-за своего маленького роста и неприглядной внешности.
Глава 18
После отъезда Гельмгольца и Бернарда, принявшего свою судьбу, Дикарь, не желает дальше участвовать в «эксперименте», где он сам был подопытным. Джон бежит за город и селится в заброшенном маяке, где пытается вести аскетичную жизнь и очищать душу через муки тела.
Вскоре его заметили рабочие, проезжающие мимо. Дикарь избивал себя бичом. Спустя несколько дней налетели репортёры, которых Джон отгонял силой. Теперь посмотреть на безумца приезжали толпы зевак, среди которых оказалась и Ленайна. В ярости Дикарь стал избивать девушку бичом, что вызвало всеобщий восторг и оргию единения. Вечером Джона нашли повешенным. Он сдался, ведь в дивном и новом мире ему не нашлось подходящего места.
Немного об авторе
Не вдаваясь в подробности описания деталей детства, становления Хаксли и его личной жизни, обратимся сразу к периоду, когда его взгляды на мироустройство изменились под градом критических мыслей. Все это происходило на фоне происходящих в мире событий: урбанизация, моторизация, электрофикация и прочие прелести технологического бума не вызывали в сознании Олдоса Хаксли оптимистичных настроений.
Рост значимости капитала единовременно производил перемены в аристократическом кругу. Знатные богачи превращались в никчемных ряженых ретроградов, а молодые бедняки обретали невиданное могущество за считанные годы. Развитие технологий обращали некогда великие народы и государства в отсталые племена, а недавно считавшиеся псевдогосударствами республики выходили на первый план и начинали диктовать свои условия.
Олдос Хаксли
Да и в целом начало 20 века – период диктатуры. Причем учебники истории раньше описывали диктатуру личностную, когда некий тиран могучей волей подчинял себе целые народы. Теперь же на повестке дня идеологические диктатуры: одни ставят на кон нацию, другие классовость, а третьи капитал.
Хаксли было плевать, какова подоплека становления диктатуры. Ведь что бы ни пряталось за идеологическим занавесом, на самом деле из центра внимания общества пропадает сам человек
Индивидуальность, важность и значение конкретной личности стираются. И если раньше в этом можно было обвинять политизировавшуюся в Европе церковь, то теперь она является уже врагом всех, кто посягнул на неприкосновенность человеческой индивидуальности
Уже церковь начинает напоминать, что каждый отдельный человек – дитя Божье и крайне значим для Создателя.
Зрелого уже писателя Олдоса Хаксли крайне возмущала радостная реакция на происходящее коллег по цеху. Герберт Уэллс, истинный фанат Советского союза и персонально Ленина, проводник идей социализма в капиталистической Европе, крайне позитивно оценивал технологический взрыв, ведущий к развитию всей цивилизации. Причем Уэллс вошел в пантеон славных писателей как раз-таки антиутопическими работами (те же “Машина времени” или “Остров Доктора Моро”), но по мере погружения в идеи социализма росла вера в рабочий класс, несущий прогресс.
И вот в “Современной Утопии” Уэллс берется описывать, какой чудесной могла бы быть жизнь в параллельной вселенной, где все подчинено труду, классовости, единому центру управления. Возмущенный такой постановкой вопроса Олдос Хаксли берется продемонстрировать обратную сторону медали такого мира, показать, во что превращается жизнь обычного человека, и чему может быть посвящено его существование.
Глава 11
Вернувшись к цивилизации, Линда начала в неумеренных количествах принимать сому. Понимая, что это вскоре убьёт её, Джон пытался возражать, но всё было бесполезно.
Джон вместе с Бернардом изучает новое общество. Больше всего его поразили десятки абсолютно одинаковых близнецов. Они вызвали в нём ужас и отвращение.
Благодаря Дикарю, Бернард наконец-то приобретает уважение и значимость в обществе. Ему льстит успех среди женщин и благосклонность мужчин. Он даже ссорится с Гельмгольцем, обвинив его в зависти.
Бернард отправляется на свидание с директрисой Итона, которую соблазнил обещанием поближе познакомить с дикарём. Джон остаётся на попечении Линайны, что очень её радует, ведь он ей очень нравится. Они идут на ощущальный фильм, где можно почувствовать, то, что чувствуют герои. Так как фильм был эротическим, Джон считает его грязным и неприличным. Они летят к Линайне домой. Девушка надеялась, что Дикарь останется с ней на ночь, но тот улетает, оставив её в полнейшем недоумении.
Цитаты о любви и сексе
«Мать, моногамия, романтика. Высокий бьет фонтан; свирепая и пенистая дикая струя. У побуждения есть только один выход. Моя любовь, мой ребенок. Неудивительно, что эти бедные до современности были сумасшедшими, злыми и несчастными. Их мир не позволял им легко воспринимать вещи , не позволяли им быть здравомыслящими, добродетельными, счастливыми. Что с матерями и любовниками, что с запретами, которым они не были принуждены подчиняться, что с искушениями и одинокими раскаяниями, что со всеми болезнями и бесконечной изоляционной болью , что с неуверенностью и бедностью – они были вынуждены сильно чувствовать. И чувствуя себя сильно (и более того, в одиночестве, в безнадежно индивидуальной изоляции), как они могли быть стабильными? » (Глава 3)
В главе 3 Мустафа Монд объясняет историю Мирового государства группе мальчиков, путешествующих по Хатчери. «Мать, моногамия и романтика» – это концепции, которые осуждаются в Мировом Состоянии, как и сама идея «сильного чувства»; однако для Джона это основные ценности, поскольку он предан своей матери и стремится к моногамии и романтике, все еще испытывая чувства, не отфильтрованные сомой . В конце концов, подчинение этим чувствам заставляет его пытаться очистить себя самобичеванием, что при неудачном повороте событий приводит к его безумию и самоубийству. Его кончина косвенно подтверждает точку зрения Мустафы Монда, поскольку, устранив «мать, моногамию и романтику» наряду с «сильным чувством», Мировое Государство преуспело в создании стабильного общества, в котором все были внешне счастливы. Несомненно, людям внушают, что они должны вести себя определенным образом только в соответствии с их кастой, и все государство представляет собой систему, основанную на производстве и потреблении, подпитываемую потребительскими тенденциями его жителей; тем не менее, они счастливы. Им просто нужно выпить сомы и предпочесть веселье истине.
“‘Шлюха!’ он кричал: «Шлюха! Наглая распутница!» (Глава 13)
Джон кричит эти слова Лениной, когда она раздевается перед ним. Ссылаясь на своего любимого Шекспира, он называет ее «непочтительной шлюхой». Это реплика из «Отелло», где главный герой собирается убить свою жену Дездемону, поскольку убедился, что она ему изменяет. Однако оба случая употребления «наглой шлюхи» неверны: Дездемона все время была верна, а Ленина спала без дела, потому что общество, в котором она выросла, заставило ее поступить так.. Отелло и Джон считают свои любовные увлечения неряшливыми и красивыми, что беспокоит Джона, поскольку он не может одновременно вычислить чувства отталкивания и влечения. Фактически, такие противоположные чувства в конечном итоге приводят его к безумию и смерти.
1 глава
Первые страницы романа знакомят с самой важной технологией мира «Эры Форда» (Примерно 26 век н.э.) ‒ выращиванием людей из бутылок. Директор Инкубатория и воспитательного центра проводит по этому учреждению экскурсию для студентов и рассказывает о том, как и зачем людей выращивают искусственным путём
Дело в том, что каждому человеку в этом мире предназначена своя судьба, а чтобы он был ею доволен, нужно влиять на его мозг и психику ещё до рождения. В итоге выращиваются представители пяти каст: альфы, беты, гаммы, дельты и полукретины эпсилоны. Первые две ‒ общественная элита предназначенная для умственного труда и руководства (альфы) или для работы техниками или медсёстрами (беты). Остальным остаётся тяжелый физический труд (гаммы и дельты, не сильно отличающиеся друг от друга) и самая унизительная и грязная работа (эпсилоны) труд. Последние три касты выращиваются «методом Бокановского» ‒ почкованием клетки на ранних этапах и получение десятков одинаковых особей. Одинаковые люди, выполняющие одинаковую работу, призваны сохранять главный принцип планеты Эры Т.: «Общность. Одинаковость. Стабильность».
К экскурсии присоединятся ещё один работник инкубатория Генри Фостер. Он по просьбе Директора рассказывает студентам, как именно выращиваются разные типы людей. Например, зародышей низших каст держат в условиях кислородного голода, в следствие чего их мозг не развивается до нормального уровня.
Фостер договаривается о встрече с медсестрой Ленайной Краун, проводящей зародышам инъекции от брюшного тифа и сонной болезни.
Глава 16-17
В кабинете Главноуправителя Бернард и Гельмгольц выслушивают приговор. Бернард бросается Монду в ноги, умоляя о пощаде. Его выставляют вон, вскоре уходит и Гельмгольц, с радостью принявший наказание. Мустафа Монд рассказывает, что раньше тоже был еретиком. Но ему предложили должность с последующим повышением до главноуправителя. Он согласился на это и вместо познания начал управлять общественным счастьем, оберегать его от посягательств прогресса. Только ограничение знаний и удовлетворение животных потребностей человека могут обеспечивать, по его мнению, общественное спокойствие. Джон просит отпустить его на остров вместе с друзьями, но получает отказ. Такой буйный постоялец не нужен ни одному острову изгнания.
Джону не удается переспорить главноуправителя, но он отчаянно пытается защитить свое право жить по-человечески. Однако он лишь перечисляет цитаты из Шекспира, а Мустафа перекрывает их самыми разными выдержками из книг. Он, в отличие от других, имеет к ним доступ и может грамотно аргументировать любое утверждение.
Глава 7
Жизнь индейцев вызывает у туристов шок и отвращение. Даже Бернард, хотя и пытался сдерживаться, продвигать свои «еретические» мысли, был ошеломлён нечистотами, старостью и живорождением. Дикие племена жили как встарь: никаких технологий, минимум лекарств, общество основывалось на религиозных догматах и патриархате.
Проводник показывает им площадь, на которой проводится кровавый ритуал с избиением плетьми молодого парня. От мыслей об этом ужасном зрелище их отрывает молодой человек, который выглядит как европеец и говорит на правильном английском. Из расспросов Бернард понимает, что это живорождённый сын той самой девушки, которую директор потерял здесь много лет назад.
Глава 2
В «младопитомнике» Директор показывает студентам, как ещё с рождения детям прививается идеология общества и их каст. Восьмимесячным дельтам дают яркие книги и красивые цветы, а, когда дети начинают играть, включают сирену и пускают по полу ток. Так им прививается отвращение к книгам и цветам, поскольку то и другое будет лишь отнимать у них время, не принося пользы обществу. Вместо этого детей приучат к спорту, требующему постоянной покупки инвентаря и выезда за город, а следовательно, экономически выгодному для общества.
На другом этаже воспитательного центра детям постарше с помощью гипнопедии во сне внушают «нравственное воспитание». Это включает основы половой жизни и кастовое самосознание. Детей приучают любить свою касту, уважать старшую касту и презирать низшую. Гипнопедические знания поверхностны и не требуют вдумчивости. Это лишь повторение складных фраз, которые на всю жизнь въедаются в сознание:
Описание каст
Стандартизация людей — главное условие гармонии в эре Форда и одна из основных тем в романе. «Общность, Одинаковость, Стабильность» – лозунг, во имя которого уничтожено все то, что есть в душе человека. Все вокруг подчинено целесообразности, материальному и грубому расчету. Каждый «принадлежит всем» и живет сегодняшним днем, отвергая историю.
- Альфы– люди первого сорта, занимаются умственным трудом. Альфа-плюсовики занимают руководящие должности (Мустафа Монд – его фордейшество), альфа-минусовики – это чины пониже (комендант в резервации). Физические параметры у них наилучшие, как и другие возможности и привилегии.
- Беты – женщины, которые представляют собой пары для альф. Есть плюс и минус беты: умнее и глупее, соответственно. Они красивы, всегда молоды и стройны, умны достаточно, чтобы исполнять обязанности на работе.
- Гаммы, дельты и, наконец, эпсилоны – рабочие классы. Дельты и гаммы — обслуживающий персонал, работники сельского хозяйства, а эпсилоны — низшие слои населения, умственно отсталые исполнители рутинной механической работы.
Сначала зародыши пребывают в строго определенных условиях, потом они «вылупляются» из стеклянных бутылей – «раскупориваются». Особи, конечно, воспитываются по-разному. У каждой из них воспитывается уважение к высшей касте и презрение к кастам низшим. Даже одежда у них разнится. Отличие в цвете: альфы — в сером, эпсилоны — в черном, дельты — в хаки и т.д.
Идея
Примечательной особенностью романа “О дивный новый мир” стал не факт описания технологичного мира будущего в формате антиутопии, не сатирические нотки относительно такого социума и даже не запрятанные в именах и фамилиях героев пасхалки, посвященные знаковым фигурам политики и истории (Бернард Маркс = Бернард Шоу + Карл Маркс; Бенито Гувер = Бенито Муссолини + Герберт Гувер и т.д.). Олдос Хаксли, сколько бы он не презирал такое мироустройство и сколько над ним не насмехался, в конечном счете признает грядущую победу за таким миром будущего. Победу над человечностью, индивидуальностью, сакральностью жизни.
Его произведение – предупреждение, что, однажды пойдя по такому пути преобладания интересов социума над личностными потребностями, человеческая цивилизация приведет себя к безликому и антигуманному будущему. Где грязь и похоть будут поощряться, а чистота и душевность низводиться до ранга дурного тона и даже греха. Где роль Господа Бога займет Генри Форд.
Естественным следствием такого мирового порядка будет уничтожения истории народов и стран, стирание с лица земли важных знаний, противоречащих утвержденным канонам, а недовольные будут либо истреблены физически, либо насильно переформатированы. Все устремления направлены на баланс в обществе, каждый должен думать о всех и всецело подчинять собственные интересы общему благу. Даже после смерти трупы сжигают и отправляют часть выделений в производство.
“Служить счастью, особенно счастью других, гораздо труднее, чем служить истине, – если ты не сформирован так, чтобы служить слепо.”Главноуправляющий Мустафа Монд
Когда по ходу чтения рождается надежда, что борцов с новым порядком становится все больше, они появляются один за другим, в умах типичных представителей кланового социума зарождают бунтарские мысли, моментально приходит мощнейшее разочарование. Страх перед переменами душит беспощадно. Бернард погрязает в наслаждениях, от которых он так долго и упорно шарахался, а позже вообще был сослан за пределы цивилизованного общества; Гельмгольц Уотсон попадает в опалу правительства, хотя являлся видным научным деятелем; Линайна как осенний листок плыла по течению бунтарских мыслей, а затем снова вернулась в струю привычных обществу беспорядочных половых связей и наркотического блаженства сомы. Но самая драматичная развязка связана с Дикарем Джоном. Он единственный не смог ужиться со вспыхнувшим диссонансом в душе. Горькое разочарование в цивилизованном мире и в себе, поддавшемся этим искушениям, заставило наложить на себя руки. Пластмассовый мир победил.
Слабость человеческой натуры, оказавшейся в описанных условиях мира будущего, не даст шанса вернуть все к прежнему порядку вещей. И Олдос Хаксли напрямую об этом говорит. Обратной дороги не будет, бездушная цивилизация, забывающая о ценности каждой человеческой жизни в отдельности, пережует в последствии любой бунт. Масса довольных жизнью зомби своими же руками уничтожит всякое проявление свободы мысли.
И, стоит сказать, Олдос Хаксли очень близко описывает наш современный мир. Нам необходимо внимательно присмотреться к тому, что действительно ценно, а что стоит отложить в сторону как деструктивное явление. Иначе впереди нас всех ждет век абсолютного разврата, а от всех проблем мы будем прятаться в идиллии наркотического блаженства.
Евгений Замятин – «Мы»
Евгения Замятина можно назвать первопроходцем – его роман-антиутопия «Мы» датируется аж 1920 годом. Роман подвергся жуткой критике, Замятина клеймили страшными словами, издавать его произведение отказывались, говорили, что советская литература прекрасно и без него, Замятина, обойдётся. В общем, кошмар. А между тем, именно «Мы» произвели неизгладимое впечатление на двоих британцев – Оруэлла и Хаксли, о которых мы поговорим чуть ниже.
Явления, которые предсказал Замятин в романе, сбылись очень быстро – не в нашем веке. А какие-то – и в нашем тоже.
Скованные одной цепью
Государственный строй в романе – тоталитаризм. Есть руководитель – «Благодетель». Есть выборы без выбора – с единогласным голосованием за единственного кандидата, Благодетеля. Есть «Бюро хранителей», потому что госбезопасность – это не шутки, да и преступников казнить необходимо. Государство жёстко контролирует любую – любую! – деятельность человека.
Возможно, за это Замятина и травили – он описал, к чему пришло строительство светлого социалистического будущего. Какой власти такое понравится? Людям, кто хоть немного помнит историю, объяснять не нужно: Советский союз стал тоталитарным государством со всеми вытекающими. С его репрессиями, контролем всех сфер жизни человека, с доносами, НКВД… К какому строю мы идем строем сейчас — время покажет.
В светло-серых дворцах из стекла и бетона
В романе Замятина вы найдёте море строений из стекла. Стены домов прозрачны, и скрыться от посторонних глаз за шторами можно только во время «сексуального часа»…
Закройте глаза и вспомните архитектуру любого большого города. Бизнес-центры, новостройки, разные небоскрёбы. Что мы там увидим? Стекло. Огромные панорамные окна, «стеклянные» высотки. Так вот Замятин всё это «увидел» ещё в 1920 году.
Мир идеальных покупателей, которых не заботит ничего, кроме удовлетворения потребностей – телефон поновее, машину покруче, грудь побольше… (фото: pexels.com)
Да здравствует прекрасная одинаковость!
Герои романа носили униформу – юнифы. Одинаковая одежда унылых цветов – один из отрицательных маркеров советской реальности, так что и здесь Замятин угадал.
Можно снова начать говорить, что мы не такие, и что у нас буйство красок и великий выбор. Но если немного внимательнее посмотреть – то мы опять именно такие. Просто у нас «серая униформа» сменилась некими стандартами красоты «девочек из инстаграма» одинаковых с лица и с других частей тела тоже.
Глава 6
После поездки в Амстердам Бернард и Ленайна летят обратно в Лондон на вертоплане. Мужчина пребывал в плохом настроении и отказывался принимать сому. Вдруг он заставил вертоплан зависнуть прямо над бушующим Ла-Маншем. Он хотел стать с Ленайной ближе в этой бушующей стихии, но только зря напугал её.
Когда Бернард брал разрешение на поездку в резервацию Нью-Мехико, Директор неожиданно рассказал, как потерял там свою тогдашнюю подругу.
В Нью-Мехико Бернард уговаривает Ленайну не лететь с ним в резервацию, а остаться в отеле. Он считает, что девушка не перенесёт отсутствия цивилизации, но она не соглашается с этим. Ради поездки она и согласилась ехать с Бернардом.
После звонка Гельмгольцу Маркс узнаёт, что Директор хочет отправить его на остров, в Исландию. Там располагается особая резервация для инакомыслящих, которые угрожают стабильности. Бернард в ужасе от одной этой мысли. Он протестует только в рамках приличий и не хочет покидать столь ненавидимое им общество.
Цитаты о политике
“Когда человек чувствует, сообщество шатается”. (Различные упоминания)
Это учение Общества о Мировом Состоянии, , которое идет рука об руку с «никогда не откладывайте до завтра, как ты можешь повеселиться сегодня ». Ленина произносит это Бернарду после того, как они провели ночь вместе в его комнатах, о чем он сожалел, говоря, что хотел бы, чтобы все закончилось иначе, особенно учитывая, что это был их первый день вместе. Она утверждает, что бессмысленно откладывать какое-либо удовольствие, в то время как он хочет «почувствовать что-то сильное», что в основном не приветствуется в Мировом Государстве, поскольку чувства могут разрушить любую форму стабильности. Тем не менее, Бернар тоже хочет немного пошатнуться. Этот разговор заставляет Ленину чувствовать себя отвергнутой.
«Да, а цивилизация – это стерилизация». (Глава 7)
Цивилизация – это стерилизация – одно из основных учений Общества в О дивном новом мире , и его произносят разные персонажи на протяжении всего романа. Стерилизация может означать разные вещи: одно – это санитария и чистота, в отличие от грязи, в которой живут люди в резервации. «У меня был ужасный порез на голове, когда меня впервые привезли сюда. Вы не представляете, что они использовали для этого. Грязь, просто грязь, – вспоминает Линда перед тем, как произнести заявление. Точно так же Ленина приравнивает стерилизацию к чистоте, которая, по ее словам, «близка к бродяжничеству». Однако стерилизацию также можно истолковать в отношении того, что женщины не могут иметь детей. В Мировом Государстве 70% женского населения превращаются в бесплодных женщин. Они достигают этого, вводя эмбрионам женского пола небольшую дозу половых гормонов. Это делает их бесплодными и вполне нормальными, за исключением небольшой тенденции к отрастанию бороды.
«Наш мир не такой, как мир Отелло. Вы не можете делать фливверы без стали – и вы не могут творить трагедии без социальной нестабильности. Мир сейчас стабилен. Люди счастливы; они получают то, что хотят, и они никогда не хотят того, чего не могут получить ». (Глава 16)
Этими словами, которые Мустафа Монд говорит Джону в стиле философских дебатов, он подробно описывает, почему Шекспир устарел в Мировом Государстве. . Как высокообразованный человек, он признает, что они красивы, но его слова устарели и поэтому не подходят для общества, ориентированного в первую очередь на потребительство. Более того, он принижает Джона за то, что он использовал Шекспира как парадигму ценностей и этики, потому что мир Шекспира сильно отличается от Мирового Государства.. Его мир был подвержен потрясениям и нестабильности, в то время как Мировое Государство по существу стабильно, что, в свою очередь, не является благодатной почвой для трагедий.
Смысл названия книги «О дивный новый мир»
Название романа имеет непростой смысл. Заглавие является цитатой из пьесы «Буря» Шекспира (О чудо! Какое множество прекрасных лиц! Как род людской красив! И как хорош Тот новый мир, где есть такие люди! ). Его несколько раз в самом произведении произносит Джон, а потом и Дикарь с различной интонацией в зависимости от внешних обстоятельств. Сначала он восхищается этим прекрасным миром, открывшимся ему спустя много лет жизни в дикой природе, но ближе к концу романа он произносит эти слова с издёвкой и презрением. Название, как и сам роман, является сатирическим. Прекрасный, цивилизованный, высокоразвитый, на первый взгляд, мир на самом деле оказывается лишённым всяких моральных устоев и ценностей, прогнившим и зависимым от своих мнимых и аморальных желаний и потребностей. Взгляд читателя на происходящее меняется по мере продвижения по сюжету. Изначально страна будущего кажется раем для современного человека, но потом все секреты начинают медленно и постепенно показываться. По итогу, в конце романа мы уже имеем совсем другое мнение об этом обществе, нежели в начале.
Смысл концовки книги
Дикарь, или Джон, ошибся, возлагая огромные надежды на новый мир. Он разочарован в девушке, в которую по-настоящему влюбился, в своей матери, в общественном укладе и просто в жизни. Находясь по большим влиянием и впечатлением от пережитых событий, Дикарь покидает мир и возвращается с свободную и лишённую предрассудков природу. Чтобы забыть свою любовь, он молится, борется со своими греховными желаниями, вызывает у себя рвоту и приносит себе увечья. Джон вновь попадает в объективы камер и снова становится мировой сенсацией. К его лагерю слетаются различные вертолёты, на одном из них была его бывшая возлюбленная. Увидев её, Дикарь не выдерживает, набрасывается на неё с оскорблениями и бьёт бичом. Он так и не смог простить ей её поведения, её неспособности истинно любить и быть верной. Толпа, находившаяся вокруг под влиянием наркотика, даже не осознала происходящего. Происходит массовая животная оргия, к которой присоединяется и Джон, поддаваясь своим искушениям. Позже придя в себя, Джон, раздавленный чувством вины за совершенное и крахом своей надежды, кончает свою жизнь самоубийством.
Концовка удручает и заставляет чувствовать абсолютную безысходность. Разумные и свободные люди не способны выжить подобном обществе. То самое меньшинство не имеет шансов на существование в дивном новом мире. Всевозможными способами они будут уничтожаться и покидать это общество, не желая находиться там, где нет ни любви, ни семьи, ни свободы.